Пока Грузия не избавится от фашизма…

Недавно в Абхазии находился председатель Комитета по межнациональным отношениям и миграционной политике Республики Южная Осетия Л. Кочиев. Он проводил в Абхазии свой отпуск, который по его словам, решил совместить с ознакомлением смежных проблем. С ними ему приходится сталкиваться у себя на родине по долгу службы, и ему, безусловно, интересно проследить, как эти проблемы решаются в Абхазии.
Воспользовавшись случаем, мы предложили Леониду Николаевичу ответить на несколько вопросов.
– Леонид Николаевич, вы являетесь председателем Комитета по межнациональным отношениям и миграционной политике. Не могли бы вы поделиться своим мнением о ситуации в Южной Осетии и Абхазии относительно сферы деятельности возглавляемого вами Комитета: в чем сходство и отличие.
– Если взять, к примеру, проблему беженцев, то различия несомненные. В Абхазии нет беженцев из Грузии. У нас же на юге и севере Осетии их десятки тысяч, обустроить такое количество людей нам не под силу. Это настоящая гуманитарная трагедия. Осетины – беженцы из Грузии – возвращаться не могут по разным причинам. Укажу на важнейшие из них. Во-первых, некуда возвращаться. Практически все дома и квартиры заняты грузинами или куплены ими по смехотворно низким ценам. Нередко осетин, угрожая смертью, заставляют соглашаться с такими ценами. В годы грузинской фашистской агрессии против Южной Осетии, был принят закон, согласно которому все беженцы, вынужденно покинувшие квартиры, должны были вернуться обратно в течение 6 месяцев, в противном случае они их лишались. Иезуитское решение, не правда ли? Кто и как вернется, когда кругом война и фашизм! Разумеется, люди не смогли вернуться и власти Грузии получили «законное право» на конфискацию их квартир. В Южную Осетию и Абхазию беженцы возвращаются и их немало. Почему же? Да потому, что фашизма ни у нас, ни у вас не было, и нет. Насколько мне известно, в Абхазию уже вернулась до 70 тыс. беженцев. Эта цифра огромная и она впечатляет.
Второй причиной невозможности возврата осетинских беженцев в Грузии является отсутствие гарантий безопасности. Даже в редких случаях возвращения людей, их грабили, убивали, им угрожали.
Третья важная причина – политический режим, установившийся в Грузии с начала 90-х гг. XX века, который должен быть однозначно квалифицирован как фашистский…
– Но ведь проблема беженцев – не политическая, а гуманитарная..
– Это глубочайшее заблуждение. Сам факт наличия беженцев – это уже результат политики, в нашем случае фашисткой политики грузинского руководства. Я уверен, что многие тысячи осетинских беженцев вернулись бы в места своего прежнего проживания, если бы фашистский режим, установившийся в Грузии, получил фактическое осуждение. Как могут вернуться беженцы в Грузию, когда несколько месяцев назад Э.Шеварднадзе издал указ об увековечении памяти З. Гамсахурдиа, которого Запад и сам Шеварднадзе давно признали фашистом? Когда на переговорах в Боржоми я задал этот вопрос грузинской стороне, последняя выдвинула смехотворный аргумент: «З. Гамсахурдиа – первый президент Грузии, руководил ею 13 месяцев, и это внутреннее дело Грузии». Гитлер в отличие от грузинского фюрера руководил Германией не 13 месяцев, а около 13 лет, и если Грузия при З. Гамсахурдиа, кроме национального позора, ничего не познала, то Германия при Гитлере знала и величайший триумф, и у нее больше оснований увековечивать его память. Но Европа даже в кошмарном сне не может представить себе это.
Когда в самой Грузии будет осужден фашизм, а Запад применит к ней режим санаций и дефашизации (как это было в Германии, и благодаря чему последняя стала процветающей демократической страной), тогда и только тогда можно будет перевести пустые разговоры о беженцах в плоскость плодотворных практических решений. Но пока мы этого не видим. А Запад занимает недостойную позицию политической и экономической поддержки Грузии, и фактически это означает – политический шантаж.
– Насколько мне известно, Европейское сообщество выделило для Южной Осетии 7,5 млн. евро. На что пошли эти средства?
– С документом, свидетельствующим об этом, я ознакомился здесь, в Абхазии. Из него я понял, что из этих 7,5 млн. в Южную Осетию поступило лишь 3,5 млн. евро. Я в должности председателя комитета всего лишь 6 месяцев, и мне неизвестно, какие средства из полученных Грузией более чем 4 млрд. долларов западной помощи были израсходованы на обустройство осетинских беженцев.
У меня сложилось свое мнение о грузинской стратегии решения этой проблемы. Я изложу его вам в форме трех сжатых тезисов:
1. Декларативными заявлениями о правах человека Грузия спасает свой имидж на Западе, а у себя дома практически ничего не меняет.
2. Под предлогом возвращения и обустройства беженцев будут отстроены дома, больницы, школы, дороги, а также разная инфраструктура. За этим последует очередной виток геноцида…, и все останется грузинам. На мой взгляд, в нынешних обстоятельствах, такое развитие событий неизбежно, так как без санаций и дефашизации фашизм может стать частью культурной идентичности грузин. И круг замыкается, становясь гарантией будущих рецидивов всплеска грузинского фашизма.
3. Если Грузия и желает вернуть какую-то часть осетинских беженцев, то в качестве дешевой рабочей силы. Когда в Боржоми на рынке я спросил: «Почему в продаже до сих пор нет сыра?», мне ответили: «Так выгнали же осетин, вот мы и сидим без сыра и мяса».
– Несколько слов о проблеме политического статуса Южной Осетии.
– Десять лет назад народ Южной Осетии практически единогласно проголосовал за свою независимость и воссоединение с Северной Осетией, ибо мы один народ. Мы никогда не смиримся с нашей разделенностью. При вновь избранном президенте Южной Осетии Э. Кокойты именно этот аспект стал доминантой внешнеполитической деятельности республики.
– Как обстоят дела в переговорном процессе?
– Что касается переговорного процесса, то у нас с Грузией, как и у Абхазии с нею, диаметрально противоположные позиции. Грузия и слышать не хочет о нашей независимости. А нашу позицию можно изложить образным выражением: «С Грузией – навсегда, с Грузией – никогда». Что касается второй части выражения, там все ясно, но первая часть требует небольшого разъяснения: Южная Осетия и Грузия географически расположены рядом, и они обречены жить по соседству. Но мы хотим иметь добрососедские взаимоотношения не с сегодняшней, а с дефашизированной Грузией.
А что касается позиции Запада на переговорах, то европейские политические и иные структуры даже оказание экономической помощи увязывают с требованием вхождения Южной Осетии в состав Грузии, что, собственно, происходит и здесь, в Абхазии. Это политика двойных стандартов, и для нас она абсолютна неприемлема.
– На ваш взгляд, существуют ли перспективы силового решения проблем грузино-осетинских и грузино-абхазских взаимоотношений?
– Исключать такой попытки со стороны Грузии нельзя. Сегодняшняя риторика высшего ее руководства свидетельствует о том, что реваншизм в Грузии далеко не изжит. Но там должны знать, что нынешние Осетия и Абхазия не те, что 10 лет назад.
– Вот уже 10 лет в зоне грузино-осетинского противостояния находятся смешанные четырехсторонние Миротворческие силы. Хотелось бы узнать ваше отношение к миротворческому процессу в Южной Осетии.
– Действительно, 10-летнее пребывание Миротворческих сил в Южной Осетии – это уникальное явление в плане хрупкого, но все же мира. Этот факт признается многими и в Грузии, и на Западе. Хотя Грузия, как и у вас, время от времени настаивает на их выводе, ясно, что на сегодняшний день Миротворческим силам нет альтернативы, кроме дефашизации Грузии, с которой можно было бы установить цивилизованные отношения.
– Наверняка нашим читателям будет небезынтересно услышать из ваших уст о перспективах взаимоотношений Южной Осетии и Абхазии.
– У нас в Южной Осетии к Абхазии и ее народу отношение более чем дружеское. Лично мне Абхазия представляется как величественный храм, в который нельзя входить ни с грязной физикой, ни с грязной душой. Мы – народы, близкие и по крови, и по кодексу чести, и по исторической судьбе.
Южная Осетия, исходя из своей миролюбивой политики, строит свои отношения со всеми народами на принципах мира, добрососедства и равноправия. Мы восхищаемся героическим абхазским народом, и я заявляю: мы были с вами всегда, мы с вами сейчас и будем с вами в будущем. Ваше горе – наше горе, и радости у нас общие.
У абхазов есть хорошая поговорка: «Разделенное горе – полгоря. Разделенная радость – двойная радость». По такому принципу будем жить и работать.
– И, наконец, несколько слов о ваших личных впечатлениях об Абхазии и ее народе.
– Поражает одухотворенность вашего народа. Его уважительное отношение к старшим, гостям… Хочется выразить огромную признательность всем, начиная от технического персонала санатория РВСН и до ответственных работников государственных учреждений за оказанное традиционное гостеприимство. К сожалению, я не могу сказать, что увидел Абхазию, так как приходится совмещать отдых с работой.
Существует известное изречение Платона, сказанное им об учении Гераклита Эфесского: «То, что я понял – это прекрасно, и, надо полагать, и то, что я не понял, тоже прекрасно». Перефразируя великого философа, я могу сказать: «То, что я увидел в Абхазии и узнал о ней – прекрасно, и, надо полагать, то, что я не увидел и не узнал, тоже прекрасно».
А с л а н А в и д з б а, «Республика Абхазия», №139, декабрь 2002
ИА ОСинформ
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.