После августовских событий произошел ряд изменений в среде чиновников. Одним из новых людей является министр образования и науки Анатолий Георгиевич Кусраев. Надо отметить, что руководство он принял не в самое благоприятное время. В послевоенной разрухе нелегко сориентироваться. В то же время от него ждут энергичной работы, свежих идей и плодотворной работы в сфере образования. Кусраев ответил на вопросы корреспондента  ИА ОСинформ.

Вы приняли руководство не в самое простое время, какие шаги вы предпримете в первую очередь? 

- Первые шаги - это утверждение нового положения Министерства образования и науки, и второе - изменится статус этого министерства, потому что это министерство независимого государства. Вслед за этим мы утверждаем структуру министерства, определяемся со списком подведомственных учреждений, определяемся со штатной численностью, определяем ответственность каждого структурного подразделения, каждого сотрудника продолжаем работу по всему фронту. Таковы наши первые шаги. 

В нашем обществе давно назрело недовольство качеством образования. Разговоры об этой проблеме ведутся давно, но положительных результатов пока не видно.

- Проблем, которые мы должны решать незамедлительно, много, но первое и самое главное на данный момент то, что мы должны добиться управляемости системы образования и повышения качества образования.

Как этого добиться?

- Вы справедливо заметили, что об этом разговоры ведутся давно, разговоры можно вести сколько угодно. Сейчас речь идет не о разговорах а, о конкретных действенных мерах. Как добиться качества образования? Здесь никаких тайн нет. Все на самом деле очень просто. Дело в том, чтобы эти простые истины выполнять, не говорить об этих простых вещах, а претворять их в жизнь. Например, внутришкольный контроль. Контроль того, что должно быть, как проходят занятия, соответствуют ли занятия утвержденным программами планам, соответствует ли квалификация учителей этой программе, происходит ли повышение квалификации, происходит ли контроль со стороны дирекции, посещают ли занятия, анализируют ли эти занятия, хромает дисциплина в школе или нет, является ли трагедией, когда занятия срываются, или можно на это посмотреть сквозь пальцы и т.д.

Обычно можно…

- Обычно можно, если мы хотим, чтобы были разговоры, а реального повышения качества не было. Если мы хотим, чтобы реально качество соответствовало чему-то, то это не то что нельзя, а категорически нельзя. Конечно, здесь есть серьезные проблемы. Не надо думать, что я кого-то ругаю, или кого-то обвиняю. Обстоятельства, которые привели к такому состоянию, - когда нет должного контроля, должной системы повышения квалификации, когда в ряде мест не хватает учителей, а если учителя есть, то не хватает квалификации. Это тяжелое наследие наших бед. Но наши вчерашние беды не могут быть оправданием завтрашнего или сегодняшнего бездействия. Нужно просто при обсуждении вопроса о том, каково должно быть образование, раз и навсегда забыть, что нам было тяжело. У нас была война у нас тяжелые потери и моральные и физические. Про это надо забыть, надо смотреть в завтрашний день. Для любителей эмоциональных выражений я скажу так: да, была война, но мы же спасли своих детей. Мы их спасли не для того, чтобы они всю жизнь брели слепыми, а неграмотный человек все равно, что слепой. Когда мы сокращаем объем знаний, который мы даем нашим детям, значит, мы просто лишаем их света, мы лишаем их шанса быть конкурентоспособными. Есть простые методы, опробованные жизнью и опытом других регионов, скажем, в Российской Федерации - простые приемы, простая система взаимоотношения в школе. Школа - это совокупность материально-технической базы, преподавательского коллектива, школьников и интеллектуального содержания. Если все эти компоненты собрались в одном здании, то весь вопрос в том чтобы, взаимодействуя, они давали эффект. А вот как они должны взаимодействовать, это уже опробовано. Если из месяца в месяц, из года в год, учитель, заходя в класс со звонком, не дает ученикам должный объем знаний, не контролирует освоение этих знаний, то позитивного результата не будет. А чтобы это было - есть система контроля, система поддержки учителей. Контроль и поддержка – тогда мы добьемся результата. От того, что мы сегодня вкладываем в головы наших детей, зависит будущее.

 Реализация всех этих планов зависит и от условий работы. Как школы готовятся к зиме? Как проходит восстановительный процесс в школах. Вы довольны работой строительных групп?

-Подготовка к зиме идет тяжело. Я знаю, что есть большое недовольство, причем совершенно справедливое. На всех заседаниях президент РЮО ставит этот вопрос очень резко, и должен сказать здесь стечение разных, негативных обстоятельств. Некоторые вопросы не утрясены в Москве, некоторые вопросы не были решены здесь, в республике. В результате нерешенности этих вопросов мы серьезно отстали от утвержденного плана восстановительных работ. Для того, чтобы поправить положение, были серьезные перестановки в нашем правительстве. В рамках нового правительства определен новый государственный орган, который занимается восстановительными работами и уже этот орган начинает работать. Он создает свои надзорные подразделения, которые жестко будут следить за ходом восстановительных работ. Могу сказать, что те подрядные организации, которые начали эти восстановительные работы не все оказались добросовестными. Имеется огромное число нарушений, и руководство республики вынуждено было это приостановить. Была альтернатива либо мы получим под видом отремонтированных объектов, такие которые сразу начнут выходить из строя. Когда была обнаружена недобросовестная работа подрядных организаций после первой суматохи восстановительной в августе, с этого времени руководство республики, и прежде всего президент и здесь, и в Москве в Министерстве регионального развития стал жестко ставить этот вопрос. И после этого лед тронулся. Президент добился понимания и здесь, и в Москве. Идет жесткий разговор со строительными организациями, какие-то из них продолжат работу, а какие-то - нет. С этого периода надеюсь, мы завершим план-график. Что касается отопительной системы, то во всех школах, которые работают, тепло, отапливают дровами.

Впрочем, как всегда…

- Не должно как всегда. Возьмем те же отопительные системы. Отопление внутри делала одна бригада, котлы поставляет другая бригада. Котлы и отопление готовы, но нет такой организации, кто их стыкует и опробует. А те организации, которые ставили котлы, поставили их с нарушениями. Наших специалистов они не слушали, нет проектно-сметной документации.

А влиять на них вы не можете?

- Мы не могли на них влиять до недавнего времени. Усилия президента привели к тому, что мы создали свой орган, без которого они не имеют права что-нибудь делать. Пока с ними не договорятся, не покажут проектно-сметной документации, не заключат договор, этот орган имеет право просто их выдворить. Сейчас все потихоньку приходит в норму.

 Как работают частные школы? Как и кем они будут финансироваться? Одно время много споров было по поводу закрытия частных школ.

- Школы есть разные, но учатся в них наши дети. Передо мной возникал вопрос гуманитарной помощи частным и государственным школам. А дети все наши, независимо от того в частной школе они или в государственной. Здесь есть юридическая проблема. Эти школы имеют другую юридическую основу. Но в то же время есть обращения некоторых таких школ, что они не могут полноценно функционировать на своей собственной финансовой основе и есть просьба превратить их в государственные.

Вами это приветствуется?

- Мной, да, в тех случаях, когда это работает на пользу дела, но я не сторонник быстрых одноразовых решений. Нужно продумать все в системе. Например, есть хорошая школа «Альбион», есть предложение, чтобы она стала государственной. Я думаю, что это правильная постановка вопроса, но как организационно решить оптимально это вопрос. Тут есть разные варианты. Можно оставить все как есть, но финансироваться государством. Можно поступить по-другому, ведь эта школа выделилась своими достоинствами. Так можно попытаться эти достоинства развить и распространить на другие государственные школы. Есть еще и третий вариант. Эту школу сделать базовой для нашего университета. Сделать эту школу профильной. Есть разные варианты, если будет профилизация, то это зависит от того, какая будет идея развития университета, какие будут приоритеты. Все надо учитывать в комплексе.

А как руководство этих школ относиться к таким перспективам?

- Руководство относиться просто. Хотим стать государственными. Я говорю что, поддерживая это стремление руководителей школ, мы должны подумать о том, как это сделать наилучшим образом, не только для школ, но и для системы образования в целом.

Как будет поддерживаться учеба в районах? Детей мало, зачастую в одной школе всего пять, а то и меньше учеников, к тому же нехватка педагогов.

- Когда вопрос решается отдельно от общего контекста, то иногда решения просто нет. Если я скажу, что эти школы надо сохранять и развивать, то любой разумный человек мне скажет, как можно развивать школу, где всего пять учеников. С другой стороны если мы решаем не узкую задачу, то вопрос надо ставить так. В этом населенном пункте пять учеников, потому что всего двадцать пять дворов. Вопрос надо ставить так, чтобы через год там жило пятьсот двадцать пять дворов. Надо село наполнять людьми, тогда и дети появятся, и молодые туда поедут. А вот в этой кризисной ситуации их надо сохранить и поддержать. Единственно с чем нельзя мириться, это когда ученики делают вид, что учатся, а учителя - вид, что учат, и мы делаем вид, что где-то у нас есть школы.

Лимиты. Кому, как и на каких условиях, они будут выдаваться?

- В какие образовательные учреждения у нас будут лимиты, я не знаю. Но я знаю, что они будут. Я понимаю, что волнует людей. Люди думают, что распределение этих лимитов происходит несправедливо, происходит спекуляция. Единственное, что я могу пообещать, что этого не будет. То, что ежегодно отсюда уезжает самая способная часть молодежи по лимитам, в том числе, тоже неправильно, потому что уезжают и не приезжают. Я против ничего не имею. Нам нужен и простой рабочий и ученый. Но происходит дисбаланс. Наиболее способные уезжают, менее способные остаются. Еще раз повторюсь, ничего против не имею, не могут же все быть заняты интеллектуальным трудом. Вот сейчас нам слесари гораздо нужнее, чем ученые. Но есть дисбаланс. Те, кто расположен к умственному труду, они уезжают, и у нас получается нехватка этих людей. Мы, скорее всего, выдавать лимиты будем по контракту. Т.е. человек, который получает лимит, получает некое благо государственное и это благо надо отработать.

В прошлом такая система существовала. Вроде бы контракты о возвращении подписывались. Это сработало? Кто-нибудь возвратился?

- Что было в прошлом году с лимитами, я не знаю. Если думать на перспективу, роль этих лимитов надо потихонечку уменьшать. Есть только один способ - повышать уровень образования в нашем университете.

 В перспективе есть создание новых вузов, или, скажем. повысить статус нашего медучилища?

- Такие идеи есть. Это все надо прорабатывать. Последние 10-15 лет развитие высшего образования в РФ идет в направлении упрощения ситуации. Факультеты создаются, кафедры создаются – специалистов нет. Можно выпускникам нашего медучилища выдавать дипломы о высшем медицинском образовании, но что это изменит.

Нельзя ли при нашем университете открыть медицинский факультет?

- Это было бы правильно. Чтобы часть выпускников медучилища, наиболее успешно закончившие, пошли бы дальше учиться. Но я против того, чтобы хорошие наши выпускники, которые могут быть профессиональными медработниками, пошли бы в такое учебное заведение и пять лет профукали время, ничего бы не получили кроме как лишних амбиций. И вместо хороших медработников - плохих врачей. Если мы создаем медицинский факультет - он должен быть первоклассным. Выпускники этого факультета должны быть конвертируемыми, куда бы они ни поехали.

 Университет теперь под управлением Министерства образования, какие преобразования последуют?

- Я надеюсь, что университет имеет внутренний потенциал к преобразованиям для осуществления тех задач, которые перед ним ставит жизнь. А жизнь ставит следующие задачи. Республика наша должна быть экономически, социально и интеллектуально состоятельной. Нам нужно думать о том, за счет чего республика будет кормить себя. Какие наши социально-экономические ориентиры. Когда мы скажем, что вот эти направления являются нашими социально-экономическими ориентирами, университет тут же должен быть озабочен тем, чтобы развернуть свою деятельность лицом к этим приоритетам. А еще лучше, если эти приоритеты формируются и определяются с участием университета. Университет должен сказать каковы его возможности подержать республику, какой кадровый потенциал необходим республике для социально-экономической состоятельности. Мы должны одних филологов или юристов готовить? А кто будет изучать наши горы, а кто будет изучать наши ресурсы, скажем рекреационные? Мы часто говорим, у нас бы туризм пошел, санаторно-курортный комплекс... А кто это изучил? Кто будет обслуживать? Это же целое направление деятельности. Кто будет управлять этим хозяйством, у нас есть такие специалисты? Вот их и надо готовить. Одним из серьезных направлений реформирования нашего университета - это определить номенклатуру специальностей, необходимых для социально-экономического распределения республики, сформировать государственный заказ на этих специалистов, потихоньку планомерно начать формирование этих специальностей в рамках университета - тех специальностей, которые мы в состоянии сегодня потянуть.